Ближний круг - Александр Афанасьев

отправили во Вьетнам – сказал полковник – все тоже думали, что мы убьем только парочку гуков.

– Это не ответ. Вы давали присягу.

– Охранять Конституцию и законы США. Вы ничего не припоминаете про закон Форда?

Надо было встать и уйти. И впечатать этому уроду тарелку в лицо. Но Авратакис сдержался… неожиданно даже для себя самого. Последние события – научили сдерживаться. Он понял, что надо улыбаться сукиным детям, чтобы добиться своего.

– Я по-вашему тот самый сукин сын?

– Он самый – полковник с аппетитом поедал блинчики – скажу честно, если бы я не был должен тому человеку, через которого вы передали послание, я бы уже послал вас подальше.

– Тогда послушай меня, самодовольный сукин сын – сказал Авратакис – в семидесятые я стрелял коммунистических студентов в Греции, а в восьмидесятые – долбал красные задницы в Пакистане и Афганистане. И все это – я делал не для того, что сейчас выслушивать от какого то кретина, ясно тебе, нет?

…

– Что же касается Хусейна – то мне этот сукин сын не нравится. Он решил, что может играть в игры с Соединенными штатами Америки – и он так решил потому, что последние годы мы ведем себя как горстка педиков. Так вот – через него я хочу послать послание всем остальным – ведите себя прилично с Соединенными штатами. Как понял?

Полковник отложил вилку. В его глазах – впервые блеснул интерес.

– Вы это серьезно?

– Черт, а я что, похож на клоуна?

Полковник пожал плечами

– В этом городе – многие не похожи на то, чем они являются на самом деле. Хорошо, я как раз из того региона. И скажу вам кое-что. В Ираке – многие ненавидят Саддама. Стоит только ему пошатнуться – и начнется военный переворот. Его ненавидят и многие местные – он слишком многим угрожал. Но они ничего против него не предпримут. Я разговаривал с людьми в египетских спецслужбах. У них есть люди в… братьях – мусульманах[52]. Они могут попробовать – но делать этого не будут.

– Почему?

– Потому что они ненавидят персов много больше, чем Саддама. Персы шииты – а на Востоке подавляющее большинство – сунниты. После революции – персы как с цепи сорвались, было уже несколько попыток переворотов. И думаю, что если бы не Хусейн – эти революционеры бы уже пришли на помощь своим братьям единоверцам в Саудовской Аравии – ударом через Кувейт. Так что я бы хорошо подумал.

– Решение принято.

– Тогда чем я могу помочь?

– Исполнителем. Я ищу исполнителя. Дельта Форс… такие крутые парни, которые могут что-то, кроме освобождения пустых лагерей и дарить вертолеты врагу[53].

– На такое никто не пойдет – подумав, сказал полковник – после дела Норта[54]многие поумнели. Но я могу подсказать вам фамилию одного парня, который чертовски хорошо умеет улаживать подобные дела. Думаю, никто в мире не умеет так улаживать эти дела как он. Если вы хотите достать Саддама, он – то что нужно.

– Он американец?

– Нет, в том то и дело.

– Как его имя?

Полковник зачем-то посмотрел на часы.

– Не здесь. Сегодня вечером я жарю барбекю. Предлагаю присоединиться. Примерно… к восемнадцати ноль – ноль подъезжайте.

– Куда?

– Ко мне домой. Адрес узнаете сами, вы же шпион.

Авратакис прикинул, что полковник далеко не дурак. Прежде чем говорить то, что может привести на скамью подсудимых – он наведет о нем справки.

Что ж, удачи.

Вернувшись в Лэнгли Гас Авратакис позвонил одному своему знакомому в Министерство юстиции США, который вел незаконный надзор за высокопоставленными военными и узнал, что Тим Дайни, в данный момент – старший офицер разведки, заместитель командующего десятой пехотной дивизией.

Поблагодарив, Авратакис набрался наглости и попросил досье. Его человек назначил встречу и сказал, что скопирует, что можно будет.

Остаток рабочего дня Авратакис посвятил в основном бумажной волоките. Бумаги, бумаги… вся разведдеятельность крутилась вокруг бумаг, особенно много приходилось заполнять бумаг по выделению материальных ресурсов. С этой работой он покончил лишь к пятнадцати ноль – ноль…

Выйдя в приемную, Гас Авратакис подошел к своему водителю-телохранителю, протянул руку…

– Ключи. До завтра свободен, приезжай сразу сюда. Я сам разберусь с машиной.

США, штат Нью-Йорк. Окрестности базы Форт Драм. Вечер 19 июня 1988 года

Полковник Тим Дайни II жил в компаунде неподалеку от базы Форт Драм в доме для старшего офицерского состава. Эти дома строили местные бизнесмены по типовым проектам, и арендная плата в них точно соответствовала размерам компенсации за поднаем жилья, которая выдавалась разным категориям военнослужащих. Дома были довольно приличными – двухэтажными с высокой крыше и выдающейся вперед верандой, к ним вел асфальтовый полукруг, на котором стояли машины, в основном цвета хаки, служебные. Встречались даже разлапистые, совсем недавно принятые на вооружение Хаммеры – помесь джипа с грузовиком. О том, кто и как здесь живет – можно было узнать по состоянию лужайки перед домом – у кого-то она была идеально подстрижена и даже опылялась водой из разбрызгивателей, у кого-то – заросла травой. У нужного дома – лужайка заросла травой, на подъездной дорожке к дому стоял не служебный, а личный внедорожник GMC Jimmi S-15, с заднего двора на улицу – тянуло дымком. В кроваво-красных лучах клонящегося к закату солнца на некрашенном давно флагштоке еле трепыхался американский флаг.

Гас Авратакис вышел из машины, нарочито сильно хлопнул дверью. Держа в руке плотный пакет с бутылкой виски Белая Лошадь 0,7, он пошел в обход дома по неухоженной, похрустывавшей под ногами высохшей травой лужайке.

– Полковник! – крикнул он, потому что мало ли что может быть на уме у ветерана Вьетнама

– Проходите сюда! – отозвался голос – собаки нет!

Собаки и впрямь не было. Многое о владельце дома можно было сказать, посмотрев на то, что у него творится на заднем дворе. На заднем дворе не было ни собачьей конуры, ни детских качелей, ни надувного бассейна, ни прицепа с лодкой – ничего такого, что могло бы свидетельствовать о хобби человека, сейчас колдующего над решеткой. Сухарь, служака, без семьи… возможно, дома у него большой сейф, а в сейфе – с десяток – другой автоматов. Причем зачем они нужны – не знает даже сам владелец. Просто держит – на всякий случай.

– Добрый вечер.

– Добрый – полковник, одетый в старую военную форму не подал руки – вон там можно присесть, только осторожнее. А виски не стоит… Сегодня мы будем пить пиво, мистер, самое натуральное пиво, настоящее, не то что в магазине продают.

– Откуда вы знаете про виски

Полковник взглянул на ЦРУшника

– У меня таких подарков штук двадцать. Я даже могу угадать – Белая лошадь, верно?

– Верно. Не хотите работать у нас.

– Нет – сразу ответил полковник, переворачивая жарящиеся на решетке колбаски

– Почему? Вспомните старое.

– Не по мне. Слишком много лажаете.

Гас Авратакис не стал отвечать – знал, что этот разговор ни к чему не приведет…

– Вы обещали дать мне какую-то информацию – перешел к делу спецпредставитель

– Точно. Информацию. Вон там, стоит картонная коробка. Под ней – фотография. Взгляните, думаю, будет интересно…

Гас Авратакис отодвинул в сторону коробку с пивом – оно было в стеклянных бутылках без этикеток, действительно, какое-то особенное. Вгляделся в фотографию. Черно-белая, потертая, она изображала группу мужчин с оружием, в полевых костюмах и с вымазанными камуфляжным гримом лицами. Они стояли на фоне какого-то здания и смотрели в объектив прямо и жестко. Типично фронтовая фотография.

– Где это снято?

– Танг Сон Нат, штаб – квартира Группы исследований и наблюдений. Там запрещалось снимать, но там вообще то много чего запрещалось, и без толку.

Полковник взял длинный пруток, пошевелил рдеющие под решеткой для барбекю угли. В траве, которую давно уже не стригли – шелестели цикады, вкусно пахло дымком и горячим жиром, багровое солнце клонилось к земле.

– Черт, как только я думаю, что мы все это можем потерять благодаря распоясавшимся большевикам, просто кулаки сжимаются – проницательно сказал Авратакис, стараясь затронуть самое сокровенное в душе полковника спецвойск

– Да